четыреста семьдесят четвертая чайная ложка

9-го января.

Лексикон обогащается в каждые пять минут (в среднем) новым словом, с сегодняшнего утра, и фразами. Похоже, что они замерзшие в сознании, оттаивают и выходят. Вышедшее слово остается в употреблении. Со вчерашнего вечера фонографом отмечены: «не толкайся», «бей его», «подлец», «слезай с подножки», «я тебе покажу», «признание Америки» и «примус».

Михаил Булгаков «СОБАЧЬЕ СЕРДЦЕ»

триста девяносто четвертая чайная ложка > американские русские

  Петров
  Капланом
  за пуговицу пойман.
  Штаны
  заплатаны,
  как балканская карта.
«Я вам,
  сэр,
  назначаю апойнтман.
  Вы знаете,
  кажется,
  мой апартман?
  Тудой пройдете четыре блока,
  потом
  сюдой дадите крен.
  А если
  стриткара набита,
  около
  можете взять
  подземный трен.
  Возьмите
  с меняньем пересядки тикет
  и прите спокойно,
  будто в телеге.
  Слезете на корнере
  у дрогс ликет,
  а мне уж
  и пинту
  принес бутлегер.
  Приходите ровно
  в севен оклок,—
  поговорим
  про новости в городе
  и проведем
  по-московски вечерок,—
  одни свои:
  жена да бордер.
  А с джабом завозитесь в течение дня
  или
  раздумаете вовсе —
  тогда
  обязательно
  отзвоните меня.
  Я буду
  в офисе».
«Гуд бай!» —
  разнеслось окрест
  и кануло
  ветру в свист.
  Мистер Петров
  пошел на Вест
  а мистер Каплан —
  на Ист.
  Здесь, извольте видеть, «джаб»,
  а дома
«цуп» да «цус».
  С насыпи
  язык
  летит на полном пуске.
  Скоро
  только очень образованный
  француз
  будет
  кое-что
  соображать по-русски.
  Горланит
  по этой Америке самой
  стоязыкий
  народ-оголтец.
  Уж если
  Одесса — Одесса-мама,
  то Нью-Йорк —
  Одесса-отец.

Владимир Маяковский, 1925

[24_7.13N8] Владимир Плунгян. Почему языки такие разные

АСТ-ПРЕСС, 2010

одним словом — жуть

Цитата:

Самые известные жаргоны — воровские, преступные: эта группа людей всегда была больше других заинтересована в том, чтобы не быть понятой «чужими». Есть такие жаргоны и сейчас. Раньше, кроме того, у разных преступников были разные жаргоны: например, особым был жаргон карточных шулеров (выражение втирать очки пришло в русский язык именно оттуда: если незаметно втереть очки, например, в шестерку — ее можно превратить в восьмерку или десятку). В современном русском языке, особенно в нашу эпоху, прижилось немало слов и выражений из языка преступного мира; теперь они стали понятны практически всем говорящим по-русски. Это катить бочку («несправедливо обвинять»), стоять на стреме («на страже»), стучать (в значении «доносить»), раскалываться (в значении «признаваться»), тусовка («сборище „своих“; компания») и многие, многие другие.

Другая известная группа жаргонов — профессиональные. Они касаются прежде всего той области, с которой имеют дело люди одной профессии (бывает жаргон моряков, солдат, торговцев и так далее); за пределами своей профессии моряки или торговцы обычно говорят (даже друг с другом) так же, как все остальные люди. В старину на Руси был известен жаргон (или даже тайный язык — это как раз тот случай) бродячих торговцев, коробейников (их называли офенями); это один из самых богатых и самых загадочных жаргонов (между прочим, одним из слов «офенского языка» было хорошо знакомое теперь многим клёвый «отличный, замечательный»).

шестидесятая чайная ложка

Я вообще никогда никого не слушался, ни дур, ни умных, иначе я не написал бы даже «Крокодила».

Н. К. Крупская упрекает Крокодила за то, что он мещанин. Но кому нужно, чтобы он был пролетарием?

И знаете ли вы, почему некий Сидоров назвал свою дочь Гертруда? Потому что для него это имя означало Герой Труда.

Повторяю: словесные штампы выработаны с древних времен хитроумным сословием чиновников для той специфической формы обмана, которая и называется втиранием очков. Я никогда не мог понять, почему у одних такой язык называется дубовым, а у других — суконным: ведь этим они оскорбляют и дуб, и сукно.

Помню, как страшно я был возмущен, когда молодые люди, словно сговорившись друг с другом, стали вместо до свиданья говорить почему-то пока.

У нас был ёж. Он умер. Мы похоронили его. А он ушел из могилы через два часа.

Николай Корнейчуков (Корней Чуковский)