восемьсот восемьдесят третья чайная ложка

— Все мы тут с дыркой в жопе, правильно? Ну, у кого дырки нет, объявись!

Джон Пинчот толкнул меня локтем в бок:
— Гений, правда?

А Жан-Поль всё кружил по комнате и орал:
— Все мы с дыркой в жопе, так? Вот здесь, посередке, так? Говно ведь отсюда вываливается, я правильно рассуждаю? По крайней мере, мы каждый раз ждем, что это произойдет. Что мы без говна? Нет нас! Сколько же мы за свою жизнь высираем, а? И всё идет в землю! Реки и моря насыщаются нашим говном! Мы мерзкие грязные твари! Ненавижу! Каждый раз, вытирая задницу, я ненавижу человечество!

 
Чарльз Буковски «Голливуд»

восемьсот семьдесят шестая чайная ложка

— Только что закончили фильм о жизни Мака Деруака.
— Неужто? И как называется?
— «Сердечная песня».

Я сделал большой глоток из стакана.

— Вы, должно быть, шутите. Вы что, всерьез назовете фильм «Сердечной песней»?
— Да, он будет называться именно так.— Он осклабился.

 
Чарльз Буковски «Голливуд»

восемьсот семьдесят первая чайная ложка

...мы подкатили к некрашеному деревянному дому. Когда-то, конечно, его красили, судя по всему — в грязновато-белый цвет, но время почти не оставило на нем следов былой красоты. Дом здорово осел, накренился вперед и набок. <...> Внутри было темно и воняло подгорелой индейкой. Крылатые тени метались по стенам. На шнуре болталась голая тусклая лампочка. Изоляция ободралась, провода обнажились. <...> Из тьмы возникла Дарлин. Огромный накрашенный рот. Растрепанные волосы. Глаза, источающие доброту, которую не одолели прожитые годы. Рыхлая фигура затянута в джинсы и выцветшую блузку в цветочек. В ушах голубые клипсы, похожие на глазные яблоки. В пальцах самокрутка.

Чарльз Буковски «Голливуд»

восемьсот шестьдесят четвертая чайная ложка

Господь или кто-то другой всё время творит женщин и выбрасывает их на улицу, и у них то задница слишком большая, то сиськи слишком маленькие, а эта вообще ненормальная, а та просто психованная, эта свихнулась на религии, а та гадает на заварке, эта себя не контролирует, когда пердит, а у той не нос, а шнобель, у третьей ноги костлявые...

Чарльз Буковски «Почтамт»

восемьсот пятьдесят восьмая чайная ложка

Я отчетливо представил себе, как мы с Кармен лежим в постели у нее дома на Главной улице, и ее трусики, слегка измазанные засохшим говном, болтаются у меня на ноге, на большом пальце.

Чарльз Буковски «Фактотум»

восемьсот пятьдесят третья чайная ложка

Хороший помощник завхоза — это такой человек, у которого нет ни лица, ни половой принадлежности, ни личных амбиций. <...> Он исполнительный и послушный. <...> Следит за тем, чтобы двери не скрипели и хорошо открывались. <...> Чтобы могучим откормленным тетям не приходилось носить небольшие пакеты с покупками самостоятельно.

Чарльз Буковски «Фактотум»