шестьсот тридцать первая чайная ложка

Наверное, уже очень поздно. У моей металлической кровати такой усталый вид, да и мой санитар Бруно дважды прикладывал к отверстию на моей двери свой озабоченный коричневый глаз.

Гюнтер Грасс «ЖЕСТЯНОЙ БАРАБАН»

шестьсот двадцать девятая чайная ложка

Парень приходит к доктору:

— Вы сказали что-то срочное, док?
— Да. У меня есть хорошие и плохие новости. Начнем с плохой: вам осталось жить всего неделю.
— Чёрт! А хорошая?
— Моя секретарша согласилась провести со мной эти выходные!

Les affamés (2017)

шестьсот двадцать восьмая чайная ложка

Было 2:15 дня. Я занял столик у Муссо. Передо мной была водка с лимонадом. Предстояла встреча Селина с Леди Смертью. Оба — мои клиенты. Дела шли хорошо, но неизвестно куда.

Чарльз Буковски «Макулатура»

шестьсот двадцать шестая чайная ложка

Изображение должно быть самодостаточным. Образ — это не что-то случайное. Законченный образ ничего не описывает, это самостоятельная сущность.

Wie will ich lustig lachen: Danièle Huillet und Jean-Marie Straub und ihr Film Klassenverhältnisse (1984)

шестьсот двадцать четвертая чайная ложка

«Личность» в качестве абсолютной ценности, с ее неуничтожимыми чертами и специфическим значением, такая, какой ее выковала вся западная традиция в организаторском мифе о Субъекте, с его страстями, волей, характером или... его банальностью, эта личность отсутствует, она мертва, выметена из нашей функциональной вселенной. И именно эта отсутствующая личность, эта утерянная инстанция стремится «персонализироваться». Именно это утерянное существо собирается вновь конституироваться in abstracto с помощью знаков, умноженного набора отличий, «мерседесов», «маленькой светлой пряди» и тысячи других знаков, собранных, чтобы воссоздать синтезированную индивидуальность, а в основном, чтобы разрушить ее в тотальной анонимности, так как различие является по определению тем, что не имеет имени.

Жан Бодрийяр «Общество потребления»