Даже если у вас будет через край золота, меди, зерна, шерсти, нефти, даже если у вас будет самая необычная в мире техника, все богатства, все мыслимые сокровища, если при этом будет править демагогия, то вы ни к чему не придете, вы постепенно сгниете и сдохните от материализма. Тогда держитесь. У вас не останется времени ни на что, кроме войн и революций.
Селин «Школа трупов»
Я починил сегодня уже тридцать мудил... Не могу больше... Пусть они кашляют! Харкают кровью! Развалятся на части! Пусть их вывернет наизнанку! Пусть они улетят на собственных газах!..
Селин «Смерть в кредит»
Встряхивая кружево гигантских пальм, ветер сбрасывал на блюдца тучи москитов. Губернатор, которому передавались речи присутствующих, выбирал из них то, что могло касаться его высокой должности. Его неизменное хамство составляло основу общего разговора за аперитивами, с помощью которых тошнотворно желчная печень колонизатора облегчает себя перед обедом.
Все автомобили Фор-Гоно, а было их там не больше десятка, мельтешили в это время перед террасой кафе. Они, видимо, никогда далеко не уезжали. Площадь Федерб отличалась той же характерной атмосферой, подчеркнутой парадностью, изобилием растительности и речей, что и любая субпрефектура французского Юга, если бы та сошла с ума. Все десять машин покидали ее лишь затем, чтобы через пять минут вернуться из очередного странствия по одному и тому же маршруту с грузом поблекших, малокровных, завернутых в полотно европейцев, существ ломких и хрупких, как подтаявшие льдинки в шербете.
Селин «Путешествие на край ночи»
пили и пили под одуряющим вентилятором, с самых Канарских островов бесцельно теребившим теплую вату воздуха
Селин «Путешествие на край ночи»
На сцене я узнаю мадам Пинез, она просто божественна, я и сейчас вижу ее бедра, трепетание грудей... Она грустит в своем воздушном пеньюаре... на диване, обитом шелком... Она измучена <...> Он разносит ее в пух и прах, она уже не знает, куда деваться... Но он, коварный, чтобы сорвать поцелуй, заходит сзади, пользуясь тем, что она плачет, облокотившись на наш столик, ибо душа ее растоптана. А затем еще тысячи ласк... Для меня это в диковинку... Тогда она признает себя побежденной... грациозно откидывается на канапе... Он целует ее взасос... Она теряет сознание... испускает дух... Вот это работа!.. Он вертит задом...
Меня захватывает пьеса... изысканная вежливость... сочная глубокая мелодия... Сколько поводов подрочить!..
Селин «Смерть в кредит»
— Вахмистра Барусса убили, господин полковник,— выпалил он.
— Ну и что?
— Убили, когда он поехал разыскивать фургон с хлебом на дорогу в Этрап, господин полковник.
— Ну и что?
— Его разорвало снарядом.
— Ну и что, черт побери?
— Вот, господин полковник...
— Это всё?
— Так точно, всё, господин полковник.
— А хлеб? — спросил полковник.Так их диалог и закончился.
Селин «Путешествие на край ночи»
Мой дорогой неблагодарный бездельник ! Грязная свинья ! Шут ! Базарная скотина, кривой, слюнявый рот ! Брызжет невпопад ! Не цепляет, не бодрит ! Понос по пустякам ! Твоя лавка ! Грязь ! Какая жалость для твоих хозяев, что вокруг них растут только такие сорняки !
Вот она, расплата за упадок ! Иметь дело с невообразимым числом идиотов — хуже, чем агония, чем забвение — это самая страшная пытка для совести, ужаснейшее из наказании за нашу суетность, слабость, мелкое тщеславие, затаённую или расцвеченную спесь !
Селин «Школа трупов»
Мы так торопились, что я наделал в штаны... впрочем, дерьмо на заднице было у меня до самой армии, так я торопился всю свою юность.
Селин «Смерть в кредит»