cat = ВЧПЧ

Some people need to be terrorized somtimes.

Little Sister (2016)

...для всех самым главным был контроль над информацией. Реклама была готова превратиться в отдельную отрасль. Рекламное агентство Джеймса Уолтера Томпсона, отца современной рекламы, уже сделалось государственным, а его заместитель стал старшим помощником Крила. Томпсон считал, что реклама может конструировать поведение масс: после войны реклама попытается «менять представления всей нации», а Герберт Гувер впоследствии скажет: «Мир вращают слова» и назовет пиар «точной наукой».

Джон Барри «Испанка: история самой смертоносной пандемии»

...главное в британской системе — расположение мест. Если бы скамьи не располагались с двух сторон зала, никто не отличил бы истину от лжи и мудрость от глупости, разве что стал бы слушать.

Сирил Норткот Паркинсон «Закон Паркинсона»

Бля, прямо сракой ушибся.

BRASSIC (sn2ep1, 2020)

...хотелось уйти в барак, лечь на нары, а я всё стоял у дверей продуктового магазина. В этом магазине могли покупать только осужденные по бытовым статьям, а также причисленные к «друзьям народа» воры-рецидивисты. Нам там было нечего делать, но нельзя было отвести глаз от хлебных буханок шоколадного цвета; сладкий и тяжелый запах свежего хлеба щекотал ноздри — даже голова кружилась от этого запаха.

Варлам Шаламов «Колымские рассказы»

сегодня террор вещей, лишенных своей субстанции, осуществляется напрямую, сегодня симулякры непосредственно предвосхищают собой нашу жизнь во всех её определениях

Жан Бодрийяр «Символический обмен и смерть»

Декабрь петлёй гнилою
Вкруг шеи обвивается,
Нательный крест дрожит,
А сумрак — приближается.

Рябой митрополит
Со мною говорит,
Кадилом медным машет
И у притвора пляшет.

Бегут во все концы
Гнилые молодцы,
Крича, что Богородица
В четверг опять разродится.

Горит рака с мощами,
Стегаются хвощами
Безносые хлысты,
Ползут псалмов листы.

Железный козодой
Летит на аналой,
Причастие клюёт
И тенором поёт:

Приидите, поклонимся
Мохнатому жуку,
А после захоронимся
В березовом боку!

Владимир Сорокин «Норма» (часть четвертая)

Как и потребление, в котором он полностью участвует, досуг не является праксисом удовольствия. По крайней мере, он является таковым только по видимости. Фактически навязчивость загара, озадачивающая подвижность, в силу которой туристы «делают» Италию, Испанию и музеи, гимнастика и обязательная обнаженность под неизбежным солнцем, и особенно улыбка и неуклонная радость жизни,— всё свидетельствует о полной подчиненности принципам долга, жертвы и аскезы.

<...>

В нашей интегрированной и тотальной системе нельзя иметь свободы времени. И досуг не является свободой времени, он его афиша. Основная его черта состоит в принуждении к различию в соотношении со временем труда. Он поэтому не автономен: он определяется отсутствием времени труда. Это отличие, составляющее глубинную ценность досуга, повсюду коннотировано, отмечено многословно, чрезмерно выставлено. Во всех своих знаках, позициях, во всей своей практике и во всех дискурсах, с помощью которых он о себе говорит, досуг существует этим выставлением и сверхвыставлением себя самого, непрерывным выставлением напоказ, этой маркой, афишей. Можно лишить его всего, всё от него отсечь, за исключением этого, ибо именно это его определяет.

Жан Бодрийяр «Общество потребления»