восемьсот шестнадцатая чайная ложка

Программа средневекового образования включала в себя семь свободных наук и искусств, разделявшихся на низшую ступень — тривиум (грамматика, логика и риторика) и верхнюю ступень — квадриум (геометрия, астрономия, арифметика и музыка). Слово «тривиум» изначально означало три дороги, потом стало означать перекресток, потом общее место (поскольку простые люди любили собираться возле перекрестков дорог) и наконец — нечто банальное или несущественное.

Стивен Пинкер «Как работает мозг» (How the Mind Works)

восемьсот пятнадцатая чайная ложка

— Ну, понимаете, я живописец. Художник. У меня кончились деньги. Мои работы не продаются.
— Да, такое бывает.
— И они мне не нравятся.
— Не отчаивайтесь. Может быть, вы еще станете знаменитым после смерти.

Чарльз Буковски «Фактотум»

восемьсот четырнадцатая чайная ложка > Айгунский договор

Договор между Российской империей и цинским Китаем, заключенный 16 (28) мая 1858 года в городе Айгунь. Установил русско-китайскую границу по реке Амур. Был составлен и написан Рафаилом Александровичем Черносвитовым, сибирским золотопромышленником, «петрашевцем», другом графа Муравьёва.

Договор подписали:

  • со стороны Российской империи: генерал-губернатор Восточной Сибири генерал-адъютант граф Николай Николаевич Муравьёв и статский советник Министерства иностранных дел Петр Перовский;
  • со стороны империи Цин: айгунский амбань, генерал-адъютант, придворный вельможа, Имп. Айгун, амурский главнокомандующий князь Айсиньгёро Ишань и помощник дивизионного начальника Дзираминга.

Договор фактически пересматривал ранее подписанный Нерчинский договор 1689 года, который впервые согласовал границу между Китаем и Россией. Предметом договора было установление российско-цинской границы. Стороны соглашались на то, что левый берег Амура от реки Аргуни до устья признавался собственностью России, а Уссурийский край от впадения Уссури в Амур до моря оставался в общем владении впредь до определения границы. Плавание по Амуру, Сунгари и Уссури было разрешено только российским и китайским судам и запрещено всем остальным.

В 1860 году договор был подтвержден и существенно расширен Пекинским договором. В китайской историографии оба договора рассматриваются как неравные, так как Китай, ослабленный Опиумными войнами и восстанием тайпинов, был вынужден пойти на уступки под угрозой Муравьёва открыть второй фронт.

В то же время СМИ отмечают, что среди простых китайцев крепнет убеждение, что значительная часть территории российского Дальнего Востока (включая, например, Владивосток) — это отторгнутая от Китая территория, которую необходимо вернуть (хотя и не очень быстро). Возможно, для сокращения распространения подобной информации (в РФ), власти КНР запрещают жителям РФ посещать музей истории российско-китайских отношений — в то время, как граждане других стран имеют право знать, какова официальная позиция КНР по результатам этого договора.

 
Гектор Макдональд «Правда», ru.wikipedia.org/wiki/Айгунский_договор

восемьсот тринадцатая чайная ложка

В конце двадцатого века из Кремниевой долины пришла подмога. Ею оказался «аппарат для хранения вещей различных категорий». Компьютеры превратились в наши шкафы. Смартфоны — в обещанную машину с множеством перегородок (просматриваемых бдительным оком Агентства национальной безопасности). Интернет высасывает из наших квартир книги и пластинки. Поглощает газеты. Забирает альбомы с фотографиями. Пожирает даже целлофановые файлы для негативов, которые выдавали в фотолабораториях (кто теперь печатает фотографии, ну, может, иногда для бабушки). В трубе также исчезают: телефонные книжки, будильники, калькуляторы, радиоприемники, CD-проигрыватели...

<...>

Наши сокровища теперь находятся где-то в другом месте. Неизвестно даже, кому они принадлежат. Зависли в облаке. Планшет — не коробка для наших вещей, а компьютер перестал быть ящиком. Он превратился в стекло.

Размещенные на рабочем столе фотографии пейзажей, облаков, галактик создают иллюзию, будто смотришь в окно или иллюминатор.

 
Марцин Виха «Как я разлюбил дизайн»

восемьсот двенадцатая чайная ложка

...во второй половине XIX века и далее, почти до середины XX века, по обеим сторонам Атлантики крупный промышленный и финансовый капитал в основном находится в руках протестантских семей, которые навязывают всему миру свои ценности и свои принципы. Много лет подряд стандартизованная продукция, предназначенная для повседневного потребления в Англии, Германии, Америке и других странах, производится с учетом требований морального и социального порядка, которые в большой степени продиктованы этой этикой. <...> Самый впечатляющий пример такой индустриальной хромофобии — поведение Генри Форда (1863—1947), основателя одноименной автомобильной компании и человека, заботившегося о соблюдении пуританской этики во всех областях жизни: несмотря на пожелания публики, несмотря на наличие двухцветных или даже трехцветных автомобилей, предлагаемых его конкурентами, несмотря на всё возрастающее многоцветье окружающей жизни, он по моральным соображениям до конца своей жизни отказывался продавать какие-либо машины, кроме черных либо почти черных! Одна лишь модель «форд Т», самая знаменитая продукция фирмы, выпускавшаяся с 1908 по 1927 год, сама по себе является символом этого отторжения цвета.

Мишель Пастуро «Черный: история цвета»