Когда я вижу человека с чистой квартирой, я знаю: с ним что-то не в порядке. А если там слишком чисто, то он пидор.
Чарльз Буковски «Женщины»
в час по ч
надпись аптекаря на бутылочках с микстурами, регламентирующая прием лекарства
Когда я вижу человека с чистой квартирой, я знаю: с ним что-то не в порядке. А если там слишком чисто, то он пидор.
Чарльз Буковски «Женщины»
Тюрьма, как кто-то верно заметил, то самое место, где дьяволы учатся молиться.
Ева Меркачёва «ГРАД ОБРЕЧЕННЫХ»
Секрет успеха Сороса в его почти животном, инстинктивном предчувствии направления движения денежного стада.
Нил Фергюсон «Восхождение денег»
virtu или fama — слава или честь,— что важнее?
The Gambler (2014)
У микробиологов на примете по части пищевых отравлений были разные бациллы, или палочки, в том числе кишечная, обнаруженная Теодором Эшерихом. В его честь она называется Escherichia coli, сокращенно E. coli.
Михаил Шифрин «100 рассказов из истории медицины»
В 1903 году американка Элизабет Филлипс по прозвищу Лиззи, страстная поклонница экономиста радикальных воззрений Генри Джорджа, произвела на свет игру, сегодня известную всему миру как «Монополия». В утопических грезах Джорджа и его ученицы все налоги заменялись единым налогом на землю. По задумке создательницы, игра должна была изобличить несправедливость уклада, при котором малое число землевладельцев богатело за счет арендных платежей от своих жильцов. «Игра землевладельца» — так назывался прототип «Монополии» — кое в чем походила на свою знаменитую родственницу (непрерывная квадратная лента игрового поля, угол со зловещей надписью «Отправляйтесь в тюрьму»), но была одновременно слишком сложной и нравоучительной, чтобы оказаться успешной. Среди ее преданных почитателей с самого начала выделялись Скот Ниринг из Уортона и Гай Тагвелл из Колумбийского университета: оба профессора использовали игру на своих занятиях, правда в чуть измененном виде. И лишь после того как друзья пригласили Чарльза Дарроу попытать счастья на настольной версии приморского курорта Атлантик-Сити (штат Нью-Джерси), сидевший без работы водопроводчик сумел разглядеть таившиеся в «Монополии» коммерческие возможности. Дарроу перерисовал саму площадку, так что теперь каждая улица отмечалась яркой полосочкой, и выпилил из дерева малюсенькие дома и отели — игроки могли «строить» их на своих клетках. Бывший сантехник обладал не только золотыми руками (при желании он выдавал готовую игру за 8 часов), но и деловой смекалкой, и уже на Рождество 1934 года жители Филадельфии могли приобрести его версию игры в универмаге Джона Уонамейкера и магазине игрушек Ф.А.О. Шварца. Уже очень скоро Дарроу перестал справляться с заказами в одиночку. В 1935 году права на «Монополию» перешли к основанной за полвека до того братьями Паркер фирме, как раз и занимавшейся настольными играми (с «Игрой землевладельца» те в свое время решили не связываться).
Что было заумным тренажером для идейно близких профессоров, постепенно превратилось в необременительное развлечение для мечтающих обзавестись недвижимостью, и в таком виде игра поступила на прилавки в тяжелые годы Великой депрессии. Удивительным образом заведомо фальшивые, кричаще яркие купюры притягивали обедневших американцев.
<...>
Иначе как феноменальным успех «Монополии» назвать трудно. Еще до конца 1935 года разлетелись около четверти миллиона коробок. За четыре года на свет появились британская (лично я начинал с лондонского варианта игрового поля производства фирмы Waddingtons), французская, немецкая, итальянская и австрийская версии, хотя фашистские власти откровенно смущала эта капиталистическая до мозга костей забава. В отличие от стран — участниц Второй мировой войны, «Монополия» и вправду завоевала весь мир, так что британские разведчики вовсю использовали поставлявшиеся Красным Крестом доски для игры, переправляя пленным в немецкие лагеря географические карты и валюту, короче — помогая тем бежать.
Нил Фергюсон «Восхождение денег»
— А вот взять вьетнамцев! Посмотри на этих паскудников! Посмотри, какие аферисты! Заваливают наш рынок носками с резинкой. Специально это делают! А знаешь, для чего?
— Ну?..
— Чтобы у нас тут у всех была болезнь Бюргера. Чтобы нам, понимаешь, на ногах, понимаешь, вены пережимало... затрудняло кровоток и за три месяца, понимаешь, Бюргер. И последовательная ампутация: ступни — чик, колени — чик, бедра...
— Ну, когда ступни отрежут, носки будут уже не нужны... не нужны будут носки.
— Всё равно. Хотят нас, понимаешь, поубивать носками. Но не меня! У этих желтых сморчков кишка тонка. Смотри. О! Видишь? Я покупаю у этих дураков их дешевые жгуты. И чик — бритвой резинку. И носок свободный, здоровый. Несжимающие носки, здоровые, несжимающие.
Dzień świra (2002)
— два рома.
— я думал ты бросил.
— я наконец-то победил силу воли.
The Rum Diary (2011)