в час по ч
надпись аптекаря на бутылочках с микстурами, регламентирующая прием лекарства
Хенвей верил в мощь пропаганды и не раз использовал ее. Так, он первым в Англии стал ходить в дождь под зонтом — прежде это никому не приходило в голову. Сначала над ним смеялись, потом кебмены почувствовали угрозу своему бизнесу и стегали Хенвея на улице кнутами. Но тот упорно ходил с зонтиком, и на его глазах этот аксессуар из экзотики превратился едва ли не в один из символов Британии.
Михаил Шифрин «100 рассказов из истории медицины»
Когда белое наверху расступается, там появляется огненный шар, который всех палит. И в этом мире постоянно движется воздух. Иногда очень сильно. И от него всё вокруг начинает шевелиться. Это страшно! Впрочем, здесь всё страшно. И самое страшное — люди не лежат, а стоят. И быстро передвигаются на ногах по этому миру! Только на ногах! В людях нет покоя. Их вид пугает меня. Словно они постоянно что-то хотят и чем-то угрожают. На них какие-то куски чего-то, за которыми не видно тел.
Владимир Сорокин «Доктор Гарин»
На протяжении большей части истории умение читать и умение писать были различными и самостоятельными компетенциями. Еще в 1870-е гг. новобранцы датской армии делились на шесть категорий: те, кто мог написать какой-то текст и хорошо читал; те, кто мог написать свои имена и читал как по печатному, так и по письменному; те, кто мог написать свое имя, но читал только по печатному; те, кто не мог написать своего имени, но читал и по печатному, и по письменному; те, кто не мог написать своего имени и читал только печатные тексты; и те, кто мог написать свое имя, но не умел читать вообще. Кажется, среди новобранцев не было тех, кто одновременно не мог написать свое имя и не умел читать вообще; все знали по крайней мере буквы алфавита, вероятно освоив их по одному из учебников для начинающих или по букварю.
Джудит Фландерс «Всему свое место»
Полное погружение в какую-либо деятельность <...> было описано еще венгерским психологом Михаем Чиксентмихайи как «состояние потока». Это некое состояние вне времени и пространства, когда дело идет легко и мы, например, успеваем много сделать по работе. Есть несколько важных условий, чтобы «попасть в поток». В частности, сложность задания должна соответствовать нашим способностям, иначе нам может быть тревожно (если задание слишком сложное) или скучно (если оно слишком легкое). В состоянии потока увеличивается продуктивность, нам радостно и приятно.
<...>
К сожалению, мы попадаем в состояние потока не только когда делаем что-то важное, например беседуем по душам, занимаемся спортом или пишем статью. В эпоху «экономики внимания» технологические компании злоупотребляют погружением в потоковое состояние, чтобы ежедневно отнимать как можно больше времени у миллионов пользователей. Позвольте мне привести в качестве аргумента некоторые цифры. Мы провели исследование, в котором приняли участие более 2400 человек, и выяснили, что «поколение смартфонов» (в нашем случае — преимущественно молодые люди в возрасте 15—35 лет) проводит в телефоне в среднем около 2,5 часов в день. Это означает, что за неделю технологические компании получают от среднего пользователя время, эквивалентное двум рабочим дням! Битва за наше внимание ведется неустанно. И у нее всегда есть конкретная цель: максимально погрузить пользователя в онлайн и полностью отгородить от внешнего мира. Именно поэтому на нас обрушивается нескончаемый поток информации.
Кристиан Монтаг «Новые боги»
Портовый грузчик и философ Эрик Хоффер писал: «Когда люди вольны делать то, что хотят, они обычно копируют действия друг друга». Существует целая коллекция метафор, приравнивающих это очень человеческое умение к поведению животных: «обезьянничать», «попугайничать», «как лемминги» (друг за другом в пропасть), «перепевать» и даже «стадное чувство».
Стивен Пинкер «Чистый лист»
...хотя Готэм больше всего известен как вымышленный аналог Нью-Йорка, в котором происходит действие историй о Бэтмене и Джокере, впервые это слово появилось в альманахе Вашингтона Ирвинга в 1807 году. Сегодня Готэм ассоциируется с мраком, но для читателя XIX века это слово было связано с чем-то забавным. Ирвинг назвал свою сатирическую версию Нью-Йорка в честь английской деревни, жители которой были известны своим идиотским поведением. По мнению Ирвинга, это была идеальная отсылка к непрофессионализму городских властей.
Томас Моррис «Безумная медицина: странные заболевания и не менее странные методы лечения в истории медицины»
Инков изумляла обуревавшая европейцев ненасытная страсть к золоту и серебру. Манко Капак жаловался: «Пусть весь снег в Андах обратится в золото — им всё равно будет мало». Инки не могли взять в толк, что Писарро и его спутники нашли в серебре, привычном материале для броских украшений. Те же знали, что из серебра можно чеканить деньги, одновременно выполняющие функции единицы счета и запаса ценности и при этом легко помещающиеся в карман. Чеканить власть, которая всегда с тобой.
Нил Фергюсон «Восхождение денег»
Книги как лошади — дикие и своенравные, если не найти к ним подхода. Я обхожусь без стека и шпор. Ласка, только ласка... Книги для меня не просто дрова, как их называют в нашем поварском подпольном сообществе. Все-таки книга — это целый мир, хоть и ушедший навсегда. В этом смысле я романтик. Я сын гуманитария, внук стоматолога, правнук адвоката, праправнук раввина. И я знаю точно — если ты любишь книгу по-настоящему, она отдаст тебе всё свое тепло. А я люблю русскую классику, хотя не прочел и до середины ни одного русского романа. И я не буду жарить стейк на писателе второго сорта, вроде Горького. Всю классику я и моя умная блоха знаем наизусть: сюжет, биография автора со всеми подробностями, дата выхода бумажного полена.
Владимир Сорокин «Манарага»