На все его указания я отвечал «да-да» и «аминь», я заметил, что кухня расположена слева от моей комнаты, пообещал ему отдавать белье в стирку вне дома, и, поскольку он боялся, как бы из-за сырости не отстали обои в ванной, я пообещал это даже с известной уверенностью, так как Мария уже раньше вызвалась стирать мое белье.
Теперь мне предстояло сходить за вещами и заполнить бланки переезда. Но этого Оскар делать не стал, он не мог так просто покинуть квартиру. Без всякого повода он попросил своего будущего квартиросдатчика показать ему туалет, тот ткнул большим пальцем в фанерную дверцу, напоминающую о военных и первых послевоенных годах. Когда же Оскар надумал сразу там побывать, Цайдлер, на лице которого крошилась и зудела застывшая мыльная пена, включил там свет.
Уже внутри я сам на себя рассердился, поскольку Оскару там ничего не было нужно. Но я упорно ждал, пока смогу отлить хоть немного водички, и при малом давлении внутри пузыря должен был очень стараться — еще и потому, что стоял почти вплотную к деревянному очку, чтобы не залить сиденье и плиточный пол тесного закутка. Мой носовой платок устранил следы с засиженного дерева, а подметками Оскару пришлось затирать неосторожные капли на плитках.
Гюнтер Грасс «ЖЕСТЯНОЙ БАРАБАН»